26 июня отмечается День памяти североморцев, погибших на Северном Кавказе

Ежегодно 26 июня на Северном флоте отмечают День памяти североморцев, погибших в ходе боевых действий на Северном Кавказе. Этот день — дань уважения морским пехотинцам, сражавшимся и умиравшим в Первой Чеченской. "Газета.Ru" рассказывает, как морпехи прошли через ад Грозного.

Все плохо

К началу 1990-х годов бывшая советская армия была, мягко говоря, не в кондиции.

Боеспособными более-менее можно было считать элитные войска, в том числе морскую пехоту.

61-я отдельная гвардейская Киркенесская Краснознаменная бригада морской пехоты Северного флота, дислоцировавшаяся в поселке Спутник Мурманской области, оставалась одной из лучших в ВМФ. Сформированная в 1943 году, она участвовала в освобождении Заполярья, десантировалась в Норвегии, а в послевоенные годы морпехи выполняли задачи в Средиземном море - в основном учебные.

Но после распада СССР развалился и флот. Условия службы были отвратительными, денег везде не было. Материально-техническая база - слезы.

Для участия в боевых действиях в Чечню был направлен 876-ой отдельный десантно-штурмовой батальон. В его состав включили подразделения не входящие в традиционную организационно-штатную структуру - ремонтные, тылового обеспечения, артиллерийские. В результате его численность превысила 1 тыс. человек.

Герой России старший лейтенант Виктор Вдовкин вспоминал: "У нас была хорошая укомплектованность, было много ребят-контрактников. Еще осенью стало понятно, что без нас в Чечне не обойдется. Те дембеля, что должны были отправиться домой, построились, сказали мне: "Мы остаемся". Они не могли допустить, чтобы молодые пацаны без должного опыта шагнули под пули".

Первые шаги в Чечне

Герой России генерал-лейтенант Андрей Гущин вспоминал, что о кровопролитном начале Первой Чеченской "по телевизору не рассказывали и в газетах не писали, замалчивали". Так что у бойцов особо не было представления, что нужно будет делать в Чечне. Они, по словам Гущина, ~"добросовестно готовились к защите важных объектов и осуществлению паспортного контроля".~

В Рождество, 7 января, батальон подняли по тревоге и той же ночью перебросили на самолете из Оленегорска в Моздок.

"Часа через три после посадки в Моздоке нам приказали выгружать из вертолетов раненых, эвакуированных из Грозного. Считаю, что это была ошибка. Парни в окровавленных бинтах кричат, стонут… И еще давай нашим бойцам рассказывать: "Там настоящий ад! Куда вы идете?!". ~И если до этого у всех чувствовалась просто напряженность, то тут уже в глазах бойцов появился настоящий страх.~ Потом пришла и злость. Но это было позже, когда в бою мы начали терять своих", - вспоминал Гущин.

Морпехи оказались в Чечне с устаревшими картами 1970-х годов и без разведданных. "Я поехал в Грозный ознакомиться с обстановкой. Обстановка эта оказалась страшная. Минометные обстрелы, постоянные разрывы… Кругом прямо на улицах много трупов гражданских, стоят наши подбитые танки без башен", - вспоминал Гущин.

Боевики, знавшие в городе каждый переулок, били из гранатометов РПГ-7, пулеметов и снайперских винтовок. Связь рвалась, артиллерия молчала. Техника, что была, горела от попаданий снарядов.

Снайперы не давали поднять головы. Зачистка обычного дома могла длиться несколько часов, а то и дней: морпехи шли по этажам под шквальным огнем, теряя людей.

Мясорубка в Совмине

Одной из целей было здание Совмина в центре Грозного. Боевики укрепили здание, простреливали подходы. Первый этаж удалось взять, но дальше каждый шаг давался с боем.

"Передали, здание Совета министров якобы уже взято. ~На самом деле это была деза, получилось, как в детской игре с испорченным телефоном.~ Первыми там оказались десантники 98-й дивизии ВДВ. При штурме их изрядно потрепало, у них были большие потери. Десантуре удалось закрепиться лишь у передней стенки здания. Последовал приказ ввести туда морпехов", — рассказывал Вдовкин.

Дудаевцы бились отчаянно. Но внезапной атаки морпехов не ожидали. После скоротечного боя и рукопашной бойцам удалось закрепиться в Совмине.

"Боевики несколько раз пытались выбить морпехов из здания. Действовать пришлось в ближнем бою. Стреляли в упор, в ход пошел нож… Всюду были слышны крики на русском, чеченском, арабском языках", – вспоминал Вдовкин.

По его словам, в здании Совмина был учебный центр боевиков. Там были не только чеченцы, но также афганцы и арабы. Дудаевцы знали местность и порой даже вылезали из канализации.

"Дудаевцы – воины, их уважать надо, но они привыкли действовать только стадом, хорохорясь друг перед другом. А когда такой один, он слабее русского воина. Наши ребята покрепче духом", - подчеркивал Герой России.

Андрей Гущин вспоминал, что чуть не погиб под минометным обстрелом.

"Обычно стреляли по нам из-за Сунжи из минометов, установленных на "КамАЗах". По звуку я понял, что прилетела стодвадцатимиллиметровая мина. Страшный грохот!.. На нас с радистом рухнули стена и перекрытие дома… ~Никогда не думал, что цемент может гореть. А тут он горел, даже тепло чувствовалось".~

Офицера завалило обломками, камнем повредило позвоночник. Но соратники сумели его откопать.

Виктор Вдовкин тоже был ранен, и тоже в позвоночник. В бою он лично уничтожил три огневые позиции боевиков, двух огнеметчиков и двух снайперов, 14 пехотинцев, из них троих – в рукопашной.

Во время разведки Виктора ранило и контузило – тот успел передать координаты позиции снайпера танкистам, бившим по стоявшему у Совмина кинотеатру. "Духа" убили. Но раздался ответный огонь из РПГ. Граната взорвалась рядом с Вдовкиным. Взрывной волной его отбросило к стене, повредив спину. Ногу посекло осколками.

После взятия Грозного морпехи участвовали в операциях в других районах Чечни. Всего батальон провоевал пять месяцев и был выведен из республика в конце июня 1995 года. При исполнении воинского долга 64 морпеха погибли, 252 получили ранения. Орденами Мужества и "За военные заслуги" были награждены около четырехсот морских пехотинцев.

"Мы были злые, сказалась потеря сослуживцев. Операция была организована бездарно, отсутствовало элементарное взаимодействие между различными подразделениями", - сетовал потом Вдовкин.

А Андрей Гущин среди своих военных перипетий назвал очень тяжелым моментом возвращение домой.

"Очень тяжело было, когда мы вернулись с войны и меня посадили со всеми родственниками погибших матросов батальона. Спрашивают: а как мой погиб, а мой как?.. А ведь про многих ты и не знаешь, как он погиб… Поэтому каждый год, когда приходит январь, я во сне продолжаю воевать по ночам…".