На российские экраны, наконец, выходит "Мэнди" - долгожданный фильм для хардкорных синефилов и малоизвестный для широкого зрителя. "Газета.Ru" рассказывает, почему надо бежать на кино, в котором Николас Кейдж аутентично сходит с ума.
Режиссер Панос Косматос после дебюта в 2010 году ушел на подполье и свой второй фильм "Мэнди" представил широкой публике только в начале 2018-го на фестивале независимого кино в Сандэнсе.
Сказать, что фильм произвел эффект взорвавшегося склада с динамитом, значит сильно преуменьшить. Взрывная волна ощущается до сих пор, и картина, наконец, дошла до российского проката."Мэнди" производит гипнотизирующий эффект, радует глаз, ласкает уши и одновременно со всем этим заставляет особо чувствительных людей отворачиваться от экрана. Сюжет картины невероятно прост и умещается в одном предложении.
Рэд Миллер (Николас Кейдж) мстит религиозной секте за убийство своей подруги Мэнди (Андреа Райзборо). И на этом все. А Косматосу большего и не надо - он снимает не историю, а психологическое состояние, которое скрупулезно исследует под увеличительным стеклом.
Панос очень любит 1983-й - действие обоих его полнометражных фильмов происходит именно в этом году. Что тогда произошло с девятилетним пареньком, никто не знает, но именно к этому времени и ко всей этой эпохе Косматос испытывает сильную привязанность. Безусловно, на его взгляды оказал влияние отец - Джордж Пан Косматос, снявший хорошо всем известные "Кобру", "Рэмбо: Первая кровь 2" и "Левиафана". Сын очень любит эту эстетику, но своей - особой и слегка извращенной - любовью.
Это не оммаж 80-м в стиле "Очень странных дел". Здесь не будет многочисленных отсылок к поп-культуре того времени. В "Мэнди" будет море жестокости, злого дисторшна, а все, что хоть как-то отсылает зрителя к 80-м, заключается лишь в съемке в популярном в то время формате и невообразимой цветовой гамме.
Номинально Косматос снял триллер про месть, но в какой-то момент пропадает всякое желание следить за сюжетом. Фильм воздействует на зрителя на каком-то подсознательном - даже зверином - уровне. Его неспешный ритм, который местами может показаться слегка затянутым, выдержан неспроста. У Косматоса стоит прямая задача ввести публику в транс, с чем он успешно справляется.
Картина делится на две главы, о которых автор нам сообщает в титрах - сначала тихая размеренная жизнь героев в живописном месте, а затем кровавый и безумный экшн, который кардинально смещает все акценты, заменяя гнетущую и тревожную атмосферу первой половины жестоким адреналиновым забегом второй.
И в центре всего этого торнадо находится Николас Кейдж, которого зрители очень давно таким не видели. Он буквально сходит на экране с ума, безумно вращает глазами, собственноручно отливает себе топор и отправляется на расправу с головорезами. Это Кейдж в своей лучшей актерской форме, которую он демонстрировал в 90-е, и на него можно смотреть бесконечно.
По сути Косматос создал в некоторым смысле родственника своей первой картины "По ту сторону черной радуги", только отшлифовал мастерство и чувство стиля. Закаты окрашивают в алый и фиолетовый не только небо, но и деревья, лица и воду. А отсвет стоп-сигналов машины превращает окружение в нечто линчевское по своему воздействию. Окончательный удар по остаткам всего здравого, что еще могло остаться в головах зрителей, наносят мультипликационные сны Кейджа, которые лучше всяких слов описывают накатывающее на него безумие.
Эффект усиливает бесподобный саундтрек Йохана Йоханнссона, которому и посвящен фильм (композитор скончался в феврале этого года). Косматос знал к кому обращаться - Йоханнссон написал замечательные саундтреки к картинам Денни Вильнева "Пленницы", "Убийца" и "Прибытие". В "Мэнди" исландец с ювелирной точностью передал все стадии развития картины - от безмятежной природы до сумасшедшего трипа Кейджа.
Панос Косматос снял стильный и немногословный фильм, обладающий какой-то природной звериной красотой и гипнотическим эффектом.
P.S. А еще там есть дуэль на бензопилах! Этого уже достаточно, чтобы сломя голову бежать в кинотеатр.
Свежие комментарии