Несмотря на долгожданное появление в российском кинопрокате блокбастеров западного уровня, способных многократно отбить высокий бюджет и привлечь людей в кинотеатры, большинство зрителей продолжает ощущать неприятное чувство пустоты, ведь их популярность исчисляется цифрами продаж, а в России уже почти 100 лет действует совсем другой принцип оценки "успешности" того или иного фильма - его цитируемость.
"Газета.Ru" рассказывает о том, как изменился язык российского кино со времен "Чапаева" до эры YouTube.В России, стране литературоцентричной и ориентированной прежде всего на слово, основным индексом популярности того или иного фильма еще с довоенных лет стала его афористичность и цитируемость. Именно этот показатель чаще всего становится главным аргументом и в разговорах о качестве современного отечественного кинематографа.
Мол, массовый зритель, как ребенок - отметает фальшь благодаря непосредственности своего восприятия и уж настоящий шедевр постарается унести из кинозала хотя бы в виде пары-тройки ярких реплик.
С этой точки зрения особенную тревогу вызывает состояние российского кино в последнее десятилетие - разговоры о кризисе начались еще в 2000-х годах (а на самом деле - и раньше), однако появление время от времени таких фильмов как "День выборов" Квартета И или "Изображая жертву" Кирилла Серебренникова (примечательно, что оба фильма - перенос на экран театральных пьес) смягчало прогнозы большинства критиков.
В последние же годы мы все вместе становимся свидетелями очень странного процесса - блокбастеры отечественного производства наконец начали показывать впечатляющие результаты в прокате ("Легенда №17", "Движение вверх", "Экипаж", "Т-34"), однако речь их персонажей словно бы не задерживается в зрительском внимании.
В ней нет ярких образов, остроумных характеристик или неожиданных языковых конструкций, не говоря уже о таких находках как "Бамбарбия кергуду". Основное ощущение от языка героев "нового популярного" кино - его гладкость, обтекаемость и "правильность".
Персонажи говорят по делу, активно объясняют происходящее на экране и дают друг другу советы, но все это похоже на простую передачу информации в духе "я тебя услышал", в то время как по-настоящему броские реплики в кино советского времени и первых двух десятилетий после развала СССР имели дух игривости, если не сказать провокационности - не всегда политической, но хотя бы стилистической.
Если посмотреть на историю звукового кино в России (хотя и цитируемость титров советского "монтажного кино" стоит отдельного разговора), то первым образцом пошедшего "в народ" фильма стал "Чапаев". Две основные черты, присущие языку его героев - его пропагандистское начало и, парадоксальным образом, ироническое отношение к самому себе.
Если до этого, в фильмах Эйзенштейна и Вертова, сохранялось серьезное отношение к идеологическим терминам и коммунистическому новоязу, то у создателей "Чапаева" уже не было иллюзий касательно уровня политической грамотности зрителя тех лет.
Слова "интернационал", "эксплуатация", "капитал" упрощены до совсем базовых понятий добра и зла. Так, диалог "Ты за большевиков али за коммунистов?", "Я - за Интернационал!" с одной стороны высмеивает взаимозаменяемость всех этих трех понятий для героя гражданской войны, а с другой - показывает почти священное отношение к манипуляциям с этими словами.
Отсутствие простого и понятного смысла за терминами, находящимися в активном употреблении привело к возникновению отдельного типа юмора - построенного на недосказанности, на понимании друг друга с полуслова в ситуации, внешне не предполагающей коммуникацию вообще.
"- Теперь вот такое предложение: а что, если… - Не стоит… - Ясно. Тогда, может быть, нужно… - Не нужно… - Понятно. Разрешите хотя бы… - А вот это попробуйте", - классическая шутка из "Бриллиантовой руки".
Ироническое отстранение в ситуации наличия двух языков, настоящего и официального, создавало уникальную речевую модель поведения. Однако такая манера разговора не исчезла вместе с той советской средой, в которой она появилась, а продолжила свою жизнь уже в новых условиях.
"- Остались неистраченные 56 рублей. Пересчитайте и распишитесь. - Дай мне! На восстановление храма. - Какого? - Да хоть какого!", - говорили герои фильма "День выборов", достаточно точно попав в интонацию Чапаева, с чувством собственного превосходства отметающего вопрос о коммунистах и большевиках.
Какая разница, на чьей стороне побеждать или на какой храм собирать? Главное - масштаб, а не направление. Такое, пользуясь сетевой терминологией, "переобувание в прыжке" создает мощный юмористический эффект не только за счет попытки сохранить "хорошую мину при плохой игре", но и за счет симпатичной большинству зрителей легкости отношения к жизни, отсутствия строгих догм и скреп.
Такой имитационный характер русского юмора нашел отражение в названии еще одного фильма, разошедшегося на цитаты уже в новейшей отечественной истории - "Изображая жертву". Кстати, именно так можно было бы охарактеризовать финал "Брата 2", где Данила Багров изображает жертву, покачивая тяжелым пистолетом в руках и по-чапаевски рассуждая о "силе" и "правде".
"В чем сила? Разве в деньгах? Вот и брат говорит, что в деньгах. У тебя много денег, и чего? Я вот думаю, что сила в правде. У кого правда - тот и сильней. Вот ты обманул кого-то, денег нажил. И чего, ты сильнее стал? Нет, не стал. Потому что правды за тобой нет. А тот, кого обманул, за ним правда, значит, он сильней. Да?"
Кстати, стоит отметить, что изначально высказывание Александра Невского, к которому и отсылает персонаж Сергея Бодрова-младшего, звучало совсем по-другому: "Не в силе бог, но в правде", но умелый провокатор Алексей Балабанов убрал "бога" из этого уравнения.
Таким образом, афористичность отечественного кино смогла выжить благодаря сохранившемуся соотношению сказанного и подразумеваемого - как в анекдоте про оппозиционера, который в ответ на вопрос "Почему на транспаранте ничего не написано?" ответил "Зачем писать, когда и так всем все понятно?"
В такой ситуации (когда всем все понятно) для комического эффекта иногда достаточно имитации даже не смысла, а самих слов - именно этим можно объяснить феноменальную популярность фильма Светланы Басковой "Зеленый слоник" (первое место по поисковым запросам Google среди российских фильмов 1990-х). Его "нечеловеческие" цитаты вроде "курлык-курлык" стали для поколения XXI века примерно тем же, чем для их бабушек и дедушек были "цигель-цигель, ай-лю-лю".
Легко можно увидеть, что, несмотря на высокий уровень исполнения, большинство популярных отечественных фильмов последних лет, ни один из них не может похвастаться хотя бы намеком на двусмысленность, на что-то невысказанное, подразумеваемое.
Наоборот, в погоне за неким "профессиональным стандартом" режиссеры и сценаристы хорошо усвоили уроки своих западных коллег, требующих относиться к зрителю с уважением, то есть - разжевывать ему более-менее все нюансы, чтобы не перегружать восприятие во время просмотра ненужной работой по поиску "скрытых смыслов", короче - быть понятным.
Но именно этот "информативный" подход стал причиной выхолащивания из кинематографа того самого специфически отечественного подхода к диалогам, который позволял самым разным людям чувствовать солидарность друг с другом в легком отношении к жизни, без привязки к конкретным словам.
В ситуации нарастающего давления на отечественное кино со стороны законодателей, возмущенных искажением истории в художественных произведениях с вымышленными героями и событиями, ироническое отношение ушло с широких экранов в видеоблоги.
По большому счету, это стратегическое отступление в интернет готовилось заранее - на сегодняшний день едва ли не больше людей знает "Изображая жертву" не по самому фильму, а по монологу одного из героев, выложенному отдельно на YouTube, а такие хиты как "Жмурки", "ДМБ" или "О чем говорят мужчины?" гораздо в большей степени существуют в сознании своих поклонников в виде череды отрывков, хороших самих по себе.
Логическим шагом после "переезда" в сеть этих фильмов, туда перекочевал и провокационный, обоюдоострый в своей двусмысленности, живой русский язык, высмеивающий и законодателей, и тех, кто с ними борется, и своих носителей, и даже самое себя, с каждым годом вопреки всему приобретая все новых адептов.
Свежие комментарии