В этом году импортозамещение придет в люксовые российские гостиницы – вместо иностранных туристов отельеры ждут россиян. В первую очередь, мобильных, активных и платежеспособных москвичей. Отельер и владелец гостиницы "Гельвеция" в Санкт-Петербурге Юнис Теймурханлы рассказал "Газете.Ru", чем Петербург лучше Москвы и почему иностранные туристы не боятся санкций.
- Как думаете, что ждет гостиничный бизнес в этом году?
- Продолжится тренд пандемии. Что происходит сейчас? Страна, по сути, экономически закрыта. Но и россияне особо не будут никуда выезжать – по экономическим соображениям, по геополитическим и так далее. А значит, мы фактически остаемся закрыты в одной стране. Поэтому в моем отеле, например, будут одни россияне. И потом, Санкт-Петербург — это, наверное, единственный город в России, который в полном смысле слова является заменой европейскому направлению. Я говорю часто: "Хочешь в Лувр — приедешь в Эрмитаж, хочешь в Париж - приедешь в Петербург". Этот город на особом положении, я бы даже сказал, на гораздо более приоритетном, чем Москва.
- Почему? Чем же Петербург лучше Москвы?
- Потому что в Петербурге есть москвичи. А у Москвы – москвичей с точки зрения туризма нет. Мы такое "подбрюшье" Москвы, в том смысле, что мы близко. Это, по сути, одна большая агломерация. И сейчас у нас очень много москвичей. Они мобильные, активные, социальные, общительные и платежеспособные. Для нас это очень большой плюс, потому что коммуникации с Петербургом прекрасные. Петербург — это классический город выходного дня. Это не место, где проводят полноценный отпуск, сюда приезжают на два-три дня, но часто.
- Но ведь ваш отель "заточен" под иностранного туриста. А кто приедет в этом году?
- Наша индустрия устроена таким образом, что тебе важно, чтобы был гость. Неважно, кто — россиянин, иностранец. Если традиционно летом мы приблизительно работали на 20% россиян и 80% иностранцев, то сейчас все наоборот. Апрель и май у нас были очень активными, мы ощутили ажиотажный спрос. Но это логично – потому что был очень депрессивный март. Сейчас мы понимаем, что люди привыкли. Мы в чистом виде эмоциональная услуга, а люди, как только начинают эмоционально оживать, они начинают ездить.
- Но гостей из других стран вы все же ждете?
- Ждем туристов из дружественных стран. По опыту прошлых лет мы знаем, что к нам приезжали граждане арабских стран, из Индии, меньше из Китая, юго-восточной Азии и Южной Кореи.
- У всех этих иностранцев своеобразные запросы. Вы будете как-то подстраиваться?
- У нас группового туриста почти нет, мы не работаем на масс-маркет. Как правило, эти гости приезжали через онлайн-агрегатор, а это немножко другая история, потому что это другой потребитель.
Если говорить о гражданах Китая, то групповые туристы очень сильно отличаются от тех, кто приезжает индивидуально через онлайн-агрегатор. Это абсолютно другой слой этих граждан – они привыкли путешествовать, у них есть деньги, они ездят в Западную Европу, они ездят в Старый свет, у них формируются другие привычки потребления, гораздо более близкие нам. Они не пукают, не рыгают, не едят со столов — так, как это делают, например, групповые граждане из юго-восточных стран. Только потому что это вообще другая культурная традиция.
- Как думаете, иностранцы поедут, несмотря на санкции?
- Самый главный магнит для путешественника — это дешевизна. По правде говоря, санкции рядового туриста не интересуют. Я не исключаю того, что часть граждан так называемых недружественных стран из Центральной и Западной Европы могут поехать, и уже в этом году. Но это если не будет осложнен визовый режим. Наши экономические интересы — это иметь массового туриста из любых стран, особенно из платежеспособных. А самая высокая платежеспособность — это все-таки Западная Европа и США.
- Последние два года тоже были непростыми для индустрии гостиничного бизнеса. Как вы пережили пандемию?
- Пандемия была шоком для нас. Все случилось 5 марта, когда отменили экономический форум. Жизнь разделилась на до и после. Сначала объявили об отмене экономического форума, потом закрыли границы. Этот шок заставил нас провести огромное количество изменений. И в этом была наша сила, потому что небольшой отель мобильнее, чем любой сетевой. Что делали сетевые? Просто закрывались. А нам надо было выживать, у меня 200 человек работает. Задача была любой ценой выжить.
- И что вы сделали?
- Мы сгруппировались, мобилизовались и все время работали. Нужны были деньги, чтобы платить сотрудникам, и у меня возникла идея: я предложил гостям изолироваться в отеле за 60 тысяч в месяц. И мы стали просто жилым домом – на завтрак спускались одни и те же люди со своими кошечками и собачками. Вечером гости спускались во двор, как в санатории или пансионате, и пили вино. И эта история позволила нам пережить пандемию достаточно легко. Правда, потом была другая проблема – как потихонечку от этих людей избавляться.
- Вы начинали делать "Гельвецию" в 1993 году. Помните своих первых гостей?
- Я очень хорошо помню самого первого гостя – это был пресс-секретарь посольства Швейцарии. Мы так его ждали, готовились. И встречали его во дворе с водкой на подносе. Это все было так мило, так наивно. Тогда именно атмосфера была, люди понимали, что они едут в общем-то в апартаменты. Причем были такие казусы, когда у тебя приезжает семья, у них трехкомнатные апартаменты — то есть квартира, с тремя комнатами и кухней. Вот они стоят на пороге и говорят: "Ой, а в какой спальне нам ночевать? Надо будет сейчас подумать. А зачем нам три спальни? Будем спать в одной или каждую ночь в разной?".
- Кто-то из тех первых гостей приезжает сейчас?
- Нет, уже прям из первых нет. Мы смеялись, у меня был на днях [Юрий] Шатунов. Он мне говорит: "Вы знаете, я же первый раз у вас". Я говорю: "Нет, Юра, вы у нас были", и говорю ему год. Я очень хорошо помню, как у наших ворот стояли девочки и пели песни "Ласкового мая". А он не помнит этого. Со многими гостями уже дружеские отношения. Макс Аверин лет 20 у нас останавливается. И всегда говорит: "Если я к тебе буду ехать и не окажется номеров, вот меня не пустили домой. Это мой дом, я здесь уже в каждом номере был. Вот я еду и себе уже представляю: во дворике сяду, закажу мой любимый большой кусок свинины… И для меня будет ужасно, если я не попаду в дом".
- На какого гостя вы рассчитывали, когда начинали? Оправдались ли эти ожидания?
- Мы прошли все стадии – от бюджетного отеля, по сути от хостела, по премиального. Когда мы начинали "Гельвецию", в здании еще был жилой дом. Так что фактически мы были таким прототипом тех апарт-отелей, которые пришли на смену позже. Мы выкупали квартиру, делали в ней ремонт и сдавали. Мы ее сдаем как апартаменты, а в соседней двери кто-то живет.
- Почему вы ушли от формата апарт-отеля?
- Потому что у гостя все время возникало это ощущение: "А зачем мне на одну ночь еще две комнаты? А можно дешевле?". У гостя все время было ощущение, что он переплачивает. Поэтому в нулевых, когда мы уже расселили достаточно большую долю квартир, мы сломали все, что понастроили, и разделили. В 2010 году у нас был второй большой капремонт, когда мы ушли от апарт-отеля и сделали полноценную четырехзвездочную гостиницу. В 2016 году мы начали следующий капремонт, когда мы готовились стать "пятеркой". И делали его до 2018 года, потому что у тебя живут люди, ты делаешь ремонт частями. Моя жизнь — это бесконечная стройка. Я живу в стройке все эти 27 лет.
Свежие комментарии