Ученые: гормоны стресса не всегда повышены в стрессовых ситуациях

Сотрудники Южно-Уральского государственного университета вместе с международной группой ученых разработали новую модель посттравматических стрессовых расстройств. Они обнаружили, что у животных, привыкших нападать на врага, уровень гормона стресса ниже, чем у тех, кто убегает. Это ставит под сомнение представление о том, что гормоны коры надпочечников –- маркеры стресса –- всегда повышены в стрессовых ситуациях.

Работа проходила в рамках проекта, поддержанного грантом Российского научного фонда, а ее результаты опубликованы в журнале Frontiers in Behavioral Neuroscience. Это первая публикация нового международного консорциума, созданного благодаря гранту РНФ.

Авторы работы отмечают, что современные способы лечения стрессовых расстройств не действуют более чем на 40% больных, а эффективных препаратов пока не существует. Знание молекулярных механизмов устойчивости к таким расстройствам позволит ученым создать лекарства и тем самым разработать эффективные пути коррекции заболевания.

Особое внимание авторы уделяют феномену сниженного уровня глюкокортикоидов –- гормонов коры надпочечников. Считается, что уровень глюкокортикоидов в стрессовых ситуациях повышен, но многие наблюдения за больными со стрессовыми расстройствами показывают сниженный уровень кортизола -– самого активного из этих гормонов. Ученые считают, что до сих пор не изученные механизмы сниженного уровня глюкокортикоидов -– это ключ к пониманию механизмов посттравматических стрессорных расстройств.

"За основу мы взяли модель стресса от присутствия хищников, возникающего у крыс, учуявших кошку. Раньше ученые предпочитали модели с кратковременным стрессором, мы же увеличили количество стрессорных эпизодов до 10, и в итоге нам удалось в пределах одной модели получить фенотипы, совокупности всех характеристик организма, восприимчивых и устойчивых к посттравматическим стрессорным расстройствам животных со сниженным уровнем глюкокортикоидов", – рассказал Вадим Цейликман, один из авторов статьи, руководитель проекта, доктор биологических наук, профессор, директор Высшей медико-биологической школы Южно-Уральского государственного университета.

Ученые вели непрерывную съемку реакции животных на стрессорный стимул и многократные стрессорные эпизоды. Они разделили животных на две группы с активной и пассивной поведенческой стратегией. Активные животные начинают нападать на врага, а пассивные -– застывают на месте. Кроме того, авторы исследовали состояние животных через 14 и 30 дней после завершения последнего стрессорного эпизода. Таким образом ученые смотрели на соотношение между типом поведенческой стратегии в момент стресса, наличием восприимчивости и устойчивости к изучаемым расстройствам и состоянием гормонов.

В ходе исследования авторы регистрировали на бодрствующих животных спектроскопию ядерного магнитного резонанса в критических для развития расстройства структурах головного мозга. Во время такой спектроскопии ученые исследуют живой организм на основе насыщенности тканей водородом и в итоге определяют скорость разных химических реакций. Результаты спектроскопии ученые сопоставляли с другими показателями и обнаружили, что сниженный уровень тревожности связан с низким уровнем глюкокортикоидов. Также они выяснили, что когда животные нападают на "врага", а не бегут от него, активность миндалины мозга –- основного генератора тревожности -– снижена.

"Результаты нашей работы имеют практико-ориентированный характер. Мы наметили молекулярные мишени для будущего лечения посттравматического стрессорного расстройства фармакологическими препаратами. Кроме того, мы разработали способ немедикаментозной коррекции расстройства путем умеренных тренировок на основе кислородного голодания и дали ему биологическое обоснование", – добавил Вадим Цейликман.